«Я почти не вижу, как сын растёт. До слёз». Чемпион-легкоатлет Александр Костин - о своей радости и боли

Александр Костин рассказал о  победе в  Париже, чувствах от  долгого расставания с  семьёй и  планах на  будущее.

Легкоатлет Александр Костин на  Паралимпиаде-2024 завоевал золото в  беге на  1500  м и  стал вторым на  дистанции 5000  м, где он  выступал среди слабовидящих спортсменов. В  Париж не  пустили его постоянного лидера Юрия Клопцова, и  Александр вынужден был обойтись без его помощи. О  том, как сложились для него эти Игры, а  также о  многом другом спортсмен рассказал в  интервью «Чемпионату».

— До  поездки на  Паралимпиаду ты  рассчитывал, что именно так всё и  сложится - серебро на  пятёрке, золото на  полторашке?

— Даже представить не  мог! Основной целью было завоевать медаль и  желательно, более высокого достоинства, чем в  Токио. Чтобы ощущался прогресс от  соревнований к  соревнованиям. Но  завоевать две медали, - это, конечно, невероятно. И  если говорить о  том, что одна из  них золотая, а  вторая серебряная, - это уже просто максимум.

— Ты  решил свою задачу в  первом  же забеге, когда взял серебро. Как удалось сохранить эмоции ещё и  на  1500  м?

— Ещё до  забега на  5000  м я  знал, но  после забега почувствовал точно, что набрал очень хорошую форму. И  выносливость была, и  скоростные качества на  таком высоком уровне, которого давно не  чувствовал. Получилось очень хорошо подвестись к  Парижу. Тем более пятёрка для меняя более сложна, мне психологически тяжело, да  и  физически сложно её  бегать.

Полторашка - это более приятно. У  меня она лучше получается, в  ней больше уверенности, когда я  выхожу на  старт. В  Париже забег на  1500  м сложился вообще под меня. Он  был достаточно быстрым, что не  дало возможности ребятам, которые специализируются на  400  м, резко финишировать. А  таким как я, которые в  меру скоростные и  выносливые, такой темп дал преимущество, поскольку я  не  сильно закис на  последних 100  м, мне было чем добавить.

Тактически всё было идеально. Я  потом пересматривал, анализировал и  не  нашёл ни  единой ошибки, ни  одного момента, где мог что-то улучшить. На  пятёрке такие моменты были, а  на  полторашке - нет. Ну  и  без доли везения не  обошлось.

— Раз ты  всё сделал идеально, почему  же ты  говоришь о  везении?

— Ну, забег складывался так, что я  не  потратил лишние силы. Это как раз не  зависело от  меня, как побегут другие. Плюс ко  всему ещё за  250  м до  финиша передо мной был американец, который очень неудобно бежал между первой и  второй дорожками. То  есть мне пришлось  бы выйти ещё дальше, чтобы его обогнать, а  там Антон Кулятин был. Я  бы в  любом случае драгоценное время потерял. И  тут я  заметил, что американец стал смещаться вправо, чем и  воспользовался, проскочив по  коридору каким-то чудом. Ну, а  дальше просто догонял.

— Пробежал, как Коул Хокер на  Олимпиаде-2024, получается.

— Да, похоже получилось, только у  него на  финише это было, а  у  меня - пораньше.

— Саша, а  какое у  тебя зрение? Ты  говоришь - того заметил, на  этих внимание обратил.

— Если человек рядом стоит в  двух метрах, могу немного описать его. Я  вижу силуэт, но  не  могу хорошо рассмотреть лицо: оно у  меня размыто, не  вижу цвет глаз, не  вижу очертания лица. Если человек будет стоять дальше - вижу только силуэт.

— Просто пятёрку ты  бегал с  ведущим Юрием Клопцовым, которого в  Париж не  пустили. И  без него выиграть не  получилось.

— Да, мы  же с  ним бегаем дистанцию 5000  м уже четыре года. Вообще, раньше я  всегда бегал один, но  потом зрение чуть ухудшилось, мне дали класс Т12, где допускаются лидеры. А  пятёрка - такая дистанция, на  которой легче бежать с  лидером, который для тебя не  просто ведущий, а  друг, спарринг-партнёр, человек, в  котором ты  уверен на  100%, который может тебя подбодрить, подсказать. Такие моменты очень важны именно на  такой дистанции.

И  мы с  Юрой уже научились очень тонко чувствовать друг друга, даже когда кто-то на  сантиметр сдвигается или на  мгновение замедляет бег.

В  Париже на  пятёрке был момент, когда за  три круга до  финиша соперники предприняли резкое ускорение, а  я  его просто не  увидел, не  успел подхватить. Понял только, что разрыв растёт и  он  уже ощутим. Тогда я  и  догнал Антона Кулятина с  кенийцем, обошёл их  и  бросился за  лидерами. Возможно, будь со  мной Юра, он  бы  сразу подсказал этот момент, я  не  допустил  бы такого разрыва. И  тогда на  последнем круге можно было бороться и  за  золото. Но  мне не  на  что жаловаться.

— На  качестве обычной жизни такое зрение сказывается? У  тебя очень трогательные фотки с  семьёй в  соцсетях, особенно с  новорождённым Никитой на  руках. Рассмотрел его лицо?

— Лицо сына рассмотрел, конечно. Чем ближе я  подхожу, тем лучше вижу. На  телефоне у  меня увеличенный шрифт, я  близко подношу гаджет и  вижу, что на  экране. И  очень сильно всё зависит от  того, в  статичном положении я  нахожусь или бегу. Чем выше скорость, тем меньше я  вижу, тем хуже зрение, всё сливается.

Я  другой жизни и  не  знаю, у  меня такое с  рождения. Я  не  считаю это за  какие-то трудности или непреодолимую преграду. Ну  вот так сложилось. Можно  же и  ближе подойти, и  другими путями сложную ситуацию обойти. Так что я  к  этому привык. Если даже была  бы возможность родиться с  хорошим зрением, я  бы  её не  выбрал, потому что жизнь  бы сложилась по-другому.

— Очки не  могут решить проблему?

— У  меня в  очках настолько минимальная коррекция, что я  практически не  замечаю разницы. Иногда я  их  надеваю, но  лучше не  становится. Если  бы они помогали - я  бы  их носил постоянно.

— Дистанции, которые ты  бегаешь, подразумевают жёсткую работу на  тренировках. Это сказывается на  зрении?

— У  меня зрение было стабильное лет до  20. Потом ещё ухудшилось и  вновь стало стабильным. Нового ухудшения пока нет. Я  учился в  специализированной школе для слабовидящих детей, там все с  нарушениями зрения. Дальше пошёл учиться в  училище олимпийского резерва в  Барнауле. Там все знали, что у  меня плохое зрение, относились к  этому с  пониманием — я  не  стеснялся к  доске подойти максимально близко или что-то подобное. Проблем с  этим особо и  не  было.

— Сергей Шубенков рассказывал, что в  Барнауле, мягко говоря, неидеальные условия для тренировок, манеж очень старый.

— Манеж - ну  да, остаётся желать лучшего, но  он  есть, зимой есть где бегать. Это уже плюс. У  некоторых вообще такой возможности нет. Что есть - то  есть. Конечно, всем хочется лучших условий, но, как показывает жизнь, у  многих чемпионов были и  худшие условия, но  им  это не  помешало. Всегда можно найти какие-то обходные пути, как-то выкрутиться, иначе построить тренировочный процесс. Можно мечтать о  современном манеже, о  крутом восстановительном корпусе рядом с  домом. Но  я  работаю в  тех условиях, на  которые точно могу рассчитывать.

— После золота и  серебра в  Париже на  родине наверняка ждут хорошие призовые. С  учётом того, что президент России присылал нашим спортсменам поздравительные телеграммы, не  исключена и  встреча с  ним. Что  бы ты  попросил у  Путина, если  бы появилась такая возможность?

— Сложный вопрос. Вот так с  ходу я  не  могу дать ответь. Если будет такая возможность, а  у  меня - необходимость что-то попросить - я  задам. Но  всё по  ситуации.

Не  скажу, что я  жду какого-то фурора по  возвращении домой. Хотя я  понимаю, что в  Барнаул с  Паралимпийских игр давно никто не  приезжал с  золотой медалью. Тем более победа получилась яркой и  волевой - уверен, что можно так говорить. Не  удивлюсь, если дома будет очень много болельщиков по  прилёте.

Что касается призовых, это всё второстепенно. Деньги - вообще плохой мотиватор, на  высокие места они тебя не  вытянут. Я  живу в  нормальных условиях, у  меня есть собственная квартира, мне есть где жить и  тренироваться, есть во  что одеться и  что есть. То  есть прожить я  в  любом случае как-то смогу. И  мотивировать меня на  что-то только деньгами - не  вариант. У  меня совсем другие цели были.

— Тяжело дались последние дни в  Париже, когда твои забеги уже давно прошли?

— Да, очень. Вообще, домой очень сильно хотелось, потому что последние месяцы - это сплошные тренировки, сборы. Дома почти и  не  был. Очень хочется к  жене и  сыну. Да  у  всех подобные чувства, это естественно, когда ты  долго своих близких не  видел.

— Видел, как они за  тебя болели? Ролик по  всем соцсетям разлетелся.

— Конечно, это видео вирусным стало. Но  комментарии к  этому видео… Даже не  знаю, как это назвать. Я  не  обижаюсь на  этих людей, которые посчитали такую реакцию сумасшествием и  истерией. Но  ведь такое может случиться всего раз в  жизни, как тут эмоции сдерживать? Я  бы  точно так  же себя вёл, если  бы Маша бежала, а  я  за неё болел дома. Люди просто не  понимают того, что, когда ты  бежишь на  соревнованиях, всё в  твоих руках, ногах, голове, всё зависит только от  тебя. А  когда ты  смотришь за  близким человеком со  стороны, от  тебя ничего не  зависит, ты  можешь только энергию ему попытаться передать, и  тебя всё это вдвойне гнетёт и  давит. \

— Тяжело сейчас от  семьи уезжать? Никита ведь понимает, что это надолго.

— Очень тяжело. У  меня бывают мысли, что сын растёт, учится новому, а  меня часто рядом нет, я  даже не  вижу этого. И  это тяжело принять. Видно, что ему нужен папа, а  папы рядом не  бывает. До  слёз просто.

— У  тебя теперь полный комплект медалей. Ты  забрался на  вершину. Сын растёт. Нет желания закончить?

— Я  очень быстро забываю и  про поражения, и  про победы. Порадовался несколько дней, и  мне достаточно. Я  не  буду год ходить и  думать о  том, какой я  молодец, как здорово, что я  выиграл Паралимпиаду. Я  чувствую, что у  меня ещё потенциал и  запас по  времени, могу ещё одну, а  то и  две Паралимпиады захватить. Буду доказывать, что я  лучший, и  пусть это будет моей мотивацией и  дальше.

— А  дома сын попросит - папа, не  уезжай больше, мне тебя не  хватает.

— Большой спорт - это большие жертвы. Это моя профессия, я  шёл к  этому очень долго. Сейчас я  могу выступать на  высоком уровне, и  пока у  меня есть возможность выезжать куда-то и  бороться на  самом высоком уровне, я  буду это делать. В  будущем, уверен, мы  сможем представлять нашу страну без всяких ограничений. Я  люблю бегать, мне это нравится, несмотря на  такие тяжёлые моменты. Дома меня в  любом случае поддержат, они знают, какое  бы решение я  ни  принял - это будет правильно. К  тому  же Никита растёт, скоро можно брать его с  собой на  сборы.

— Думаю, со  временем ты  наверстаешь всё, что сейчас задолжал сыну. Ну  и  ты  же не  просто так уезжаешь, а  делаешь всё, чтобы его будущее было обеспечено.

— Конечно, работа - важный фактор для спортсменов. Мы  этим зарабатываем, содержим семью. Параллельно можно и  начинаться о  тренерстве задумываться. Раньше у  меня было негативное отношение к  тому, чтобы представить себя в  этой роли, но  сейчас я  поменял точку зрения. Я  уже попробовал это в  беговом клубе у  жены, и  мне понравилось. Так что в  будущем, возможно, так и  останусь в  спорте.

Андрей Шитихин, «Чемпионат», 9.09.2024