Меня встречает на машине друг Тягунова Виктор Истомин. Тоже пчеловод. Подмечаю, что ездит он на огромном внедорожнике. Невольно думаю: «Неплохо, видать, можно заработать на медочке». Пока едем на встречу к Тягунову, спрашиваю Виктора Ивановича, почему село так странно называется.
— Да, — кивает Истомин, — такого названия ни у какого другого алтайского села нет. Даже не знаю, почему такое имя дали. Может, первый поселенец китайцем был. Не знаю.
Тягунова находим в столярной мастерской. Сначала мне кажется, что вышла какая то путаница: обещали познакомить с пчеловодом, а подсунули столяра. Уточняю. Нет, действительно, Тягунов — пчеловод. Он садится в машину и мы едем на первую пасеку. Спрашиваю о селе.
— Скорее всего, здесь раньше чай заготавливали. Здесь травы самые разные растут. В частности, иван-чай. Отсюда и название, — говорит Тягунов. — Но это давно было. Мы вообще то недавно отметили юбилей — 155 лет селу.
Выезжаем за пределы Чайного. Открывается вид на горы. Здесь начинается знаменитый Бащелакский хребет. Тут то мне и стало стыдно за мои мысли об автомобиле Истомина: внедорожник столь внушительных размеров в окрестностях Чайного — не роскошь, а средство передвижения.
— Деньги сельсоветовские растратил, а дороги так и не сделал! — смеясь ругает товарища Виктор Иванович, выезжая из очередной грязевой ямы.
Валерий Рудольфович неформально в селе считается старостой (мне так в райцентре сказали). Официально же он занимает пост депутата сельсовета. В ответ на замечание Истомина лишь смеется.
— Ты про деньги сельсоветовские не пиши. Это шутка такая между нами дружеская, — скажет мне чуть позже Истомин. — На самом деле Валера много чего для села делает. И чаще всего на свои личные. Например, вот секцию дзюдо для ребятишек организовал. Они даже на соревнования краевые ездят. А сельсоветовские деньги он на самом деле на дорогу потратил. Правда, хватило их только на само село. Да и, с другой стороны, кто ж будет асфальт прокладывать к каждой пасеке.
Хоть сейчас в Чайном и самые большие по району показатели рождаемости, здесь всего около 30 дворов. Но раньше, говорят, было больше. Социальные и экономические бедствия 90 х годов многих заставили покинуть родное село. Тяжелейший кризис породил безысходность. Сейчас у людей появилась надежда, но были и те, кто боевой запал не терял никогда. Один из них — пчеловод Валерий Тягунов. Несмотря на то что трудности этого нелегкого времени коснулись и его лично, Валерий Рудольфович пытался посмотреть на происходящее со стороны и сделать выводы.
— У человека есть некий воровской инстинкт, — философствует Тягунов. — Он достался ему от природы. Такой инстинкт можно увидеть и в среде животных, и растений. Например, он довольно силен у ос. Пока пчелы утром из за холода еще не могут летать, они пробираются в ульи и потихоньку, с краешку, крадут мед. К сожалению, есть такие люди, которые стремятся паразитировать на других.
Как раз в 90 х у многих этот воровской инстинкт сильно активизировался. Людей стало не узнать. Воровали все, что плохо лежало. В том числе обчищали пасеки. Пчеловоды Чайного тогда собрались и стали думать, как решить проблему. Если у кого то пропадал мед, сообща искали виновных. Чаще всего это оказывались сторожа.
— Сейчас я могу точно сказать, что воровство в нашем селе мы практически искоренили, — уверяет Тягунов.
КОСОЛАПЫЙ ГРАБИТЕЛЬ
Единственные воришки, с которыми пока не удалось справиться, — это медведи. Это не только очень опасные, но и жутко хитрые животные. Когда мишка чем то разозлен, может на пасеке устроить настоящий разгром. Но чаще всего берет медок аккуратно, почти не оставляя улик.
В одно самое обычное утро Тягунов объезжал свои пасеки. У оставшихся на ночь сторожей спрашивал, все ли в порядке. Ему отвечали, мол, ночь прошла спокойно. Однако на одной из пасек Тягунов недосчитался улья. Стали искать. Нашли аккуратно разломанную ограду прямо возле крутой горки. Поднялись наверх и обнаружили ополовиненный улей. Обгрызенные рамки были рядом заботливо сложены в кучку.
— Если бы медведь тащил улей или уронил его, крышка бы открылась и рамки вывалились. Но такого, не произошло, — говорит Тягунов. — У меня единственное объяснение: медведь взял улей в передние лапы и потихонечку пронес его вверх по косогору на задних. И только когда отошел на безопасное от сторожей расстояние, принялся за еду.
Медведи далеко не всегда боятся людей. Тягунов рассказал случай, который приключился со знакомым пчеловодом. Медведь повадился ходить на его пасеку и каждый день разорять по одному улью. Пасечник стал искать ружье в деревне, но никто почему то не дал. Тогда человек решил просто отпугнуть медведя. Залез на крышу строения, что стоит возле его ульев, и стал караулить. Заявился медведь. Неспешно подошел к одному из пчелиных домиков и стал деликатно вскрывать крышку. Пасечник закричал, замахал руками, палкой бил по шиферу, материл непрошеного гостя во все горло. Медведь лишь принюхался, понял, что порохом не пахнет (то есть ружья у человека нет) и спокойно продолжил трапезу. Как наелся — ушел. Даже спасибо не сказал.
— Пару лет назад в нашем районе было настоящее нашествие медведей, — вспоминает Тягунов. — Видишь, на дереве доски прибиты. Это я нанимал охотников, чтобы они охраняли пасеку. Сторожа сидели на этих досках с ружьями и караулили медведей. Сидели долго. Один плюнул и пошел спать в солдатскую палатку, которую поставили неподалеку. Второй остался, но привязал себя к дереву веревкой на случай, если уснет. Ну и уснул. Упал. Повис на веревке. Кричит напарнику: «Володька, помоги!» Товарищ проснулся. Спросонья не понял, что происходит, заметался и сбил шест, на котором держалась палатка. Его накрыло брезентом. Орет: «Серега, стреляй! Меня медведь придавил!» Сам нашарил ружье и сталпалить, чтобы хоть отпугнуть зверя. А первый висит на дереве и понять не может, что за стрельба внизу.
Истории, конечно, смешные, но проблема медведей очень серьезная. Это действительно очень опасный хищник. Но сейчас его от пасек удается пока отгонять «электропастухом»: натянутая по периметру проволока, подключенная к автомобильному аккумулятору. Мишка лезет к ульям, его слегка бьет током, и он обиженно уходит. Но и это, нужно сказать, не панацея.
ПРОБЫ И ОШИБКИ
Чарышский район — он особенный. Пока в крае засуха, здесь все в порядке. В крае нормально — здесь заливает. Во время засухи 2012 года предгорные пчеловоды получили очень много меда. Только цена была далеко не самой высокой: 30 40 рублей за килограмм. Можно было подождать, пока подорожает. Но многим деньги были нужны срочно (они, как известно, всем требуются нужны здесь и сейчас), и мед все равно продавался по таким смешным ценам.
— В этом году были хорошие дожди. Цветение медоносных растений было восхитительным. Мы уж думали, куда девать то будем столько меда, — рассказывает Тягунов. — Но пчелы в то время, когда нужно было собирать пыльцу, отсиживались в ульях. Погода была не летная, лило как из ведра. Так что в этом году меда мало будет.
Вообще человеку далекому от данной подотрасли может показаться, что пчеловодством заниматься просто. Мол, насекомые работают, а человек только мед на рынок возит и цену заламывает.
— Когда люди у нас только начали массово заниматься пасеками, то сразу же поняли, что не умеют работать в этой сфере, — рассказывает Валерий Рудольфович. — В том числе и я. Вроде собрал 50 килограммов меда с пчелосемьи. По карманам хлоп-хлоп, а денег то нету. То есть нужно не количество меда, а прибыль. Нужна рентабельность. А это достигается минимумом затрат.
Именно из этих соображений все постройки на пасеках очень легкие и дешевые. По горам, по ямам порой и на внедорожнике сюда проехать проблематично, а уж доставить материалы и технику для капитального строительства и вовсе нереально. Прокладывать дорогу и мосты до каждой пасеки, естественно, неоправданно дорого и трудоемко. Так что стоят деревянные каркасы, обшитые белой тканью. На «чердаке» и в «окне» — сетки. Таким образом, есть и вентиляция, и солнечный обогрев.
— Переходим на европейские и американские способы ведения пчеловодства, только с русским характером, — говорит Тягунов. — У них, например, высота рамок 230 миллиметров, а мы еще меньше смогли сделать. Стряхивать пчел очень долго, поэтому их обычно выдувают пылесосом. Но всех выдуть не получается. Так что уменьшение высоты корпуса существенно упростило работу. К тому же ульи стали легче, что сделало их еще удобнее.
Чтобы добиться такого эффекта, Валерию Рудольфовичу немало пришлось поэкспериментировать с фрезерным станком, в итоге рамки получились удобными не только для человека, но и для насекомых. Раньше пчелы почему то не хотели полностью застраивать приготовленное для них место. Оставались огромные дыры. Но методом проб и ошибок Тягунов все же смог им угодить. И это, конечно, не единственный способ повысить рентабельность пасек. Валерий Рудольфович экспериментирует в области селекции.
— Пчелы спариваются на высоте 10 метров. Так что контролировать этот процесс довольно трудно, — говорит Тягунов. — Но места у нас глухие, а пасечники держатся вместе. Так что вполне реально договориться, чтобы все перешли на определенную породу.
Да, Валерий Рудольфович подумывает о создании племенного репродуктора. По этому поводу у него уже была беседа со специалистами.
— Очень интересный человек. Где то, конечно, есть пробелы в знаниях, но их он восполняет самообразованием. Где то что то дочитывает, до чего то доходит сам через эксперименты. С человеком, который не стоит на месте, всегда приятно и нужно работать, — отзывается о Тягунове главный специалист отдела технологий и инновационного развития сельскохозяйственного производства КГБУ «Центр сельскохозяйственного консультирования» Вячеслав Скупой.
ПЫТЛИВЫЙ УМ
Наверное, проще сказать, чем не занимается Валерий Рудольфович. Но попробую все же перечислить основные сферы, в которых отметился Тягунов. Он и пчеловод, и селекционер, и столяр, и депутат, и массовик-затейник, и биолог, и философ (а почему бы и нет?). Что то забыл? Ах, да! Тягунов еще и метеоролог-любитель.
— У меня электронная метеостанция стоит, — рассказывает Валерий Рудольфович. — Хотя, наверное, сейчас это неактуально, так как вся информация в Интернете есть. Тем не менее я до сих пор эти показания суммирую, заношу в тетрадь и анализирую. Уже когда лет 10 15 подряд этим занимался, стал пытаться обрабатывать. И совершенно случайно обнаружил зависимость зимних и летних температур. Раньше люди по зимней погоде определяли, каким будет лето. Такие приметы даже народные есть. Я тоже попробовал — чепуха какая то выходит. А потом решил сделать наоборот и получилось: по лету можно предугадать, какой будет зима. Совпадения в таких прогнозах процентов 90.
Валерий Рудольфович разделил сезоны по точке замерзания воды. Получилось пять месяцев лета и семь — зимы. И вывел теорию, которую назвал «принцип маятника». То есть температуры летние по инерции «перетягиваются» на зимние. Такое, видимо, еще в древности подметили, но эти знания сохранились в очень искаженном виде.
— Проходит какое то время, — продолжает Тягунов. — Читаю «Науку и жизнь» и вижу, что какие то американские ребята получают Нобелевскую премию за открытый ими принцип под названием «атмосферные качели». И далее идет описание того же самого процесса, который предположил я. Конечно, по нему нельзя точно, например, по месяцам сделать прогноз. Но в целом характер предсказать можно. Уже легче: примерно знаешь, чего ждать.
...Он рассказывает, а я все думаю, что человек с такой энергией, активностью и тяге к познаниям пусть и не получит Нобелевской премии, но достигнет вершины, на которой на весь мир скажет: «Я простой пчеловод из глухой деревушки в Чарышском районе Алтайского края».
Константин ШЕЛИХОВ
Чарышский район
Источник: Алтайская Нива
30.09.2013 13:11
