К 100-летию ВДФСО «Динамо». Ветераны «Динамо». Сибирский бомбардир Станислав Чаплыгин

Фото: www.altaisport.ru

Станислава Чаплыгина на  футбольном поле нельзя было не  заметить: это настоящий мастер гола, игрок мыслящий, техничный, в  обращении с  мячом даже элегантный, всегда нацеленный на  взятие ворот. Он  один из  немногих барнаульских футболистов, кто забил больше ста мячей в  первенствах страны.

Поздравляем Станислава Васильевича с  днем рождения (15  февраля ему исполнилось 56 лет) и  предлагаем вашему вниманию его беседу с  Валерием Лямкиным.

******

Знаю его хорошо с  ранних лет, когда Стас в  Барнауле учился футболу в  «Локомотиве» у  известного в  крае тренера Виктора Алексеевича Садовникова, выходца из  Подмосковья, долгие годы игравшего за  армейцев Хабаровска. До  середины 60-х годов это был довольно грозный крайний нападающий, достаточно скоростной и  результативный, обладавший незаурядным дриблингом. Все эти игровые качества опытный тренер и  постарался передать смышленому юнцу. А  Стас с  детства схватывал все буквально на  лету, заметно выделяясь футбольным мышлением среди сверстников. И  когда в  1985 году, в  17-летнем возрасте, его взяли в  команду мастеров барнаульского «Динамо», я  нисколько не  удивился. Незаурядный талант очень способного «левши» был вовремя оценен по  достоинству. Другое дело, как им  позже в  «Динамо» распорядились.

- Станислав, у  тебя ведь и  старший брат, Константин, играл в  «Динамо»?

- Да, в  чемпионском 1981 году, но  совсем мало. Тоже в  17 лет попал в  команду, но  тогда там очень сильная была конкуренция, и  затем Костя играл только на  клубном уровне. Он  еще прилично играл в  хоккей с  мячом, а  я  везде за  ним тянулся. Но  разница в  три года, конечно  же, сказывалась: я  быстро уставал и  интерес к  совместным занятиям угасал. Мы  жили недалеко от  стадиона «Локомотив», на  Коммунарах, где кинотеатр «Заря». Поэтому все свободное время проводили на  стадионе. Зимой играли в  хоккей с  мячом и, я  считаю, что для футболиста это очень полезно, так как шарик по  льду катится и  летит значительно быстрее, чем футбольный мяч, игровые ситуации меняются стремительно. Поэтому мыслить и  принимать решения нужно очень быстро. Зимний период на  «Локомотиве», без спортзала, проходил в  основном на  льду. Тогда еще были какие-то соревнования среди юношеских заводских команд. Хоккейные тренировки вели опытные тренеры Василий Сергеевич Фомичев и  Юрий Яковлевич Алешков. Это уже после них, в  конце 80-х годов, на  «Локомотиве» начался некоторый спад, а  в  70-х там хоккейная жизнь кипела. Каток работал с  утра и  до  вечера. Занятия на  льду, катание на  коньках значительно укрепляют мышцы ног, голеностопы. Неслучайно ведь раньше большинство футболистов зимой играли в  хоккей с  мячом.

- После ухода Фомичева из  «Локомотива» в  «Динамо» в  1980 году ты  еще несколько лет играл за  свой клуб, а  потом все-таки перешел в  «Динамо». Кто был инициатором этих перемен?

- Тренер юношеской команды «Динамо» Геннадий Васильевич Гришко, который занимался с  группой ребят 1966 года рождения. Но  ребят на  год младше, 1967 года рождения, за  подготовку которых он  тоже отвечал, было совсем мало. А  команду на  зональное первенство РСФСР (осень-весна) среди юношей 1967−1968 годов рождения выставлять было нужно. Поэтому он  меня и  пригласил в  свою юношескую команду с  прицелом для выступлений за  команду мастеров. Тогда по  цензу «лимитные» игроки еще обязательно должны были играть. Мишу Чистякова, Игоря Кучуганова и  меня Гришко стал отправлять на  двусторонние игры в  главную команду. Кроме того мы  играли еще в  клубной команде «Динамо» на  первенство города среди взрослых. На  сборах в  Мукачево, в  Закарпатье, Фомичев и  Секриер просматривали большую группу молодых игроков, и  оставили в  команде по  цензу Женьку Смертина, которому только исполнилось 16 лет, и  меня. Причем, Фомичев наигрывал меня на  непривычной позиции, крайним защитником. С  Женькой мы  сдружились и  в  поездках всегда жили в  одном гостиничном номере.

- Тяжело поначалу пришлось?

- Не  то  слово! Объемные тренировки Фомичева выжимали из  меня все соки, постоянные кроссы и  барьеры изматывали. Ни  о  каких матчах в  свое удовольствие говорить и  не  приходилось, пахали все: и  мы, молодые, и  наши кумиры - Путинцев, Богатырев, Сосулин, Михель, Фадейкин, Квасов, Дорофеев… Я  попал из  неорганизованного детского футбола, где настоящий тренировочный процесс по  атлетизму был на  нуле, сразу в  профессиональный. А  там  же - объемные тренировки, разминки по  40 минут, прыжки, кроссы были в  приоритете. А  я  еще цыпленок худенький, мне  бы с  мячом поиграть, а  я  спускаюсь по  ступенькам в  гостинице после таких тренировок еле-еле. Тогда уж  Фомичев стал нас потихоньку в  сторону отводить, а  остальные пахали - по  полной программе! Угробить молодежь на  тренировках в  общей группе могли запросто. Ничего эта пахота молодому футболисту не  дает, а  только уматывает и  отнимает последние силы. Но  игроки по  цензу в  команде должны были быть, чтобы играть по  регламенту. Поэтому молодых «лимитчиков» старались беречь. Раскрыться на  позиции левого крайнего защитника, где я  никогда не  играл, для меня было и  сложно, и  непонятно. Но  сыграл в  19 матчах.

- Молодые динамовцы служили в  воинской части на  Горе?

- При Фомичеве. Но  после того сезона его сняли и  поставили Станислава Францевича Каминского. А  он  во мне футболиста не  увидел и  отправил в  армию. Хотя вполне мог отправить и  в  СКА (Новосибирск). Полгода я  служил в  Подмосковье, в  учебке в  Чехове, и  еще полтора - в  ГДР, под землей, в  инженерных войсках. Письма писал Гришко, чтобы он  помог мне вернуться после службы в  армии в  футбол. Он  договорился с  Валерием Борисовичем Ерковичем в  Новосибирске, и  мы с  Мишей Чистяковым уехали играть за  «Чкаловец». Вот там я  и  стал нападающим.

- После такого большого перерыва, без тренировок, и  сразу - в  команду мастеров?

- Там вне конкуренции был «Марадона» - Сергей Кирсанов. Тогда, не  имея никакого опыта выступлений во  второй лиге в  линии атаки, да  еще после двухгодичного перерыва, я  забил всего один гол. А  вот на  следующий год - сразу 12! И  стал лучшим бомбардиром команды! В  газетах начали писать, домой в  Барнаул стали звать, но  Еркович пообещал дать от  команды машину. А  тогда для молодого парня в  СССР машина была мечтой! Далеко не  все футболисты ее  и  имели.

- «Стариков» стала «жаба» давить?

- В  команде начались разговоры среди опытных игроков: «Как так? Молодому, и  сразу машину! Это неправильно, так не  должно быть». И  все эти разговоры, помню, очень сильно мне мешали, тихо зрел конфликт. И  Еркович передумал, чтобы не  идти на  конфронтацию с  ветеранами. Вот поэтому я  и  ушел из  «Чкаловца», хотя у  меня практически со  всеми были хорошие отношения. Я, наверно, и  не  ушел  бы, если  бы со  мной честно поступили. Но  молодой был, горячий. Сейчас  бы не  ушел и  своего  бы дождался. Хотя, недаром говорят: «Все, что ни  делается - к  лучшему».

- Но  ты-то из  Новосибирска поехал в  Бийск!

- Ну, да - послушал нашего вратаря Андрея Евсеева. Он  тогда в  бийском «Прогрессе» играл и  уговорил меня, хотя тренер «Динамо» Борис Иосифович Хоменко настойчиво звал к  себе. Но  в  Бийске я  быстро понял, что обещанное мы  не  получим никогда, хотя я  и  там немного, но  забивал. На  Кубок, помню, «Заре» забил, и  мы  выиграли 3:0. Но  мы  там все откровенно без денег прозябали, а  у  игроков семьи! И  после первого круга я  вернулся в  «Динамо». Вышел на  замену в  домашнем матче с  «Жетысу» и  имел момент забивать, но  подработал мяч плохо и  оказался впереди него, не  забил. И  больше Хоменко мне шанса не  дал, хотя в  «Динамо» я  всегда мечтал играть. Видимо, от  большого желания отличиться и  перегорел…

- Я  прекрасно помню тот матч, потому что судил его вторым помощником на  бровке у  Южной трибуны. Третий судья не  долетел из  Ташкента: у  него паспорт перед самым рейсом украли. А  я  только что вернулся в  Барнаул, но  меня сразу  же вызвали на  игру. Еще, помню, как уже после заброса мяча защитники «Жетысу» решили сделать искусственный офсайд, и  Влад Яркин убежал один на  один с  вратарем и  забил гол. «Динамо» выиграло 3:0…

- Да, это и  был мой последний матч за  «Динамо». А  потом, в  1992 году, меня и  Толю Летунова из  «Прогресса» тренер «Металлурга» Владислав Соснов пригласил в  Новокузнецк, где я  стал играть левого хава, а  Леня Ворона - правого. Правда, уже на  следующий год, когда тренером команды стал Валерий Сульдин, в  интересах команды я  играл на  позиции последнего центрального защитника, и  этот опыт мне тоже пригодился: я  стал больше понимать психологию, проблемы обороняющегося. Забивать голы я  начал только через три года выступлений в  «Металлурге», когда меня Соснов перевел в  атакующую линию. А  до  этого там постоянно играли Сергей Зеленин и  Сергей Чернов, они и  были лучшими бомбардирами.

- Интересно, как менялась игра в  «Металлурге» год от  года? И  от  чего это зависело?

- Выстраивает игру всегда тренер, но  в  зависимости от  подбора игроков. Когда я  пришел в  «Металлург», то  тренером был Владислав Соснов. Советского Союза как раз не  стало, но  это еще был инерционный период советского футбола, из  которого вышли все команды. В  тот период времени у  «Металлурга» не  было каких-то больших финансовых возможностей. Новокузнецк - это все  же хоккейный город. Но  в  футбольном «Металлурге» была очень сплоченная местная группа руководителей. Клуб возглавлял Сергей Сыновьят, главный тренер - Владислав Соснов, тренеры - Валерий Сульдин и  Александр Ушнов, начальник команды - Юрий Багрий. Некоторое время старшим тренером был Валерий Сульдин, в  1997 году - прокопьевский тренер Виталий Голополосов, затем опять Соснов. Но  суть не  менялась: они определяли всю работу футбольного клуба, создали костяк команды, который в  зависимости от  финансовых возможностей клуба, постепенно шел к  цели - в  первую лигу.

- Не  всегда ведь команда в  то  время показывала высокие результаты?

- Но, так или иначе, все решали деньги. Был хороший бюджет - был хороший подбор игроков, но  как только бюджет команды становился меньше, так хорошие игроки уходили. Соснов являлся сторонником созидательного футбола, основанного на  осмысленной игре через пас, на  взаимодействие. Поэтому и  все его тренировки были заточены на  упражнения через работу с  мячом. Мне, конечно, это очень нравилось, и  я  вписался в  такую игру без всяких затруднений. Мог отдать своевременный и  удобный для своих партнеров пас, найти лучший вариант развития атаки, подержать мяч, когда этого требовала игровая ситуация. Поэтому поначалу меня и  определили в  среднюю линию, а  потом, когда освободили от  черновой работы, и  я  стал игроком забивающим, голеадором, как меня называл Ушнов, то  это пошло только на  пользу команде.

- За  счет чего тебе удавалось много забивать?

- Чтобы забивать много, нужно иметь завидное здоровье, за  счет которого можно решать любые задачи, лишь  бы голова была на  месте. Но  у  меня не  было каких-то выдающихся физических данных, и  поэтому я  искал пути решения за  счет своего мышления, неплохой техники обращения с  мячом, и, конечно, большого желания забить гол. «Бодаться» еще и  с  габаритными защитниками в  штрафной площадке в  борьбе за  мяч - это точно не  моя игра. А  вот опередить их  за  счет правильного выбора места или чисто обыграть в  чужой штрафной площадке один в  один, грамотно «подставиться» и  заработать при этом еще штрафной удар или пенальти - это происходило довольно часто. Реализовать заработанный командой пенальти тоже мог. Но, чтобы стать главным бомбардиром в  команде, все равно нужен опыт игры на  этом уровне, и  не  обязательно по  2−3 гола в  игре забивать! Забей хотя  бы по  одному в  каждой, и  за  сезон уже больше всех будет! Нужно серьезно готовиться к  каждой игре, уметь анализировать ее, делать правильные выводы из  своих ошибок, примечать слабые стороны чужих игроков. Все пригодится.

- Но, все-таки, какие игроки тебе по  футбольным качествам больше нравились?

- При всем уважении к  известным игрокам 1980−1990-х годов, мне больше и  понятнее были динамовцы Барнаула - Вадим Сосулин, Александр Богатырев, Игорь Сартаков, Евгений Смертин. Думающие, созидающие, умеющие и  играть на  команду, и  забить важный решающий гол.

- Из  своих «осмысленных» или важных голов, какие запомнились?

- Безусловно, один из  первых своих голов за  бийский «Прогресс» в  ворота динамовцев Якутска. После вбрасывания мяча из  аута, отыгрался с  партнером в  стенку, сделал замах на  мяч, защитник ложится под возможный удар, наступаю на  мяч, прокатываю, и  с  линии штрафной обводящим ударом в  дальний верхний угол ворот забиваю гол! От  таких голов, на  исполнение, остается большое удовлетворение. Но  в  штрафной площади соперника у  нападающего всегда мало времени. Поэтому доверял своим зрелым интуитивным качествам, когда головной мозг принимает единственно верное решение в  долю секунды, как это было в  чемпионский год в  «Металлурге» в  Новокузнецке в  матче с  владивостокским «Лучом». Мы  всю игру вели в  счете - 1:0, но  в  конце пропустили гол. Ничья не  устраивала, нужна была победа, а  времени оставалось совсем мало. И  тут получаю мяч в  штрафной, но  вратарь слишком близко, зазор между ним и  мной - минимальный. Принял мгновенное решение - протолкнуть мяч под ним, и  забил важнейший гол. Но  таких голов, которых я  забил больше сотни, много.

- Почему не  произошло возвращения в  барнаульское «Динамо»?

- Меня звали назад не  один раз, но  в  90-х годах в  «Динамо» не  было элементарных условий для содержания профессиональной команды. А  если денег нет, то  игроки постоянно из  Барнаула уезжали и  хорошую команду, способную решать высокие и  сложные задачи, в  мое время так и  не  создали. В  Новокузнецке мне дали трехкомнатную квартиру, а  за  бомбардирские достижения - автомобиль. Десять лучших лет я  отдал «Металлургу» и  отработал все это сполна. Упрекнуть меня там было не  в  чем. Много лет отыграл и  отработал в  футбольной школе и  команде «Металлург» на  КФК вместе со  Станиславом Рыловым. Выигрывали этой командой в  сибирской зоне первое место, после чего команду перестали финансировать и  закрыли. Сейчас в  огромном Новокузнецке нет ни  одной команды в  третьем дивизионе. Поэтому я  вернулся в  Барнаул и  сейчас работаю вторым тренером с  футбольной командой «Полимер». Результаты хорошие, работа и  команда нравятся. Отдельные слова благодарности - главному тренеру «Полимера» Павлу Васильевичу Сальникову, который в  непростое для меня время взял к  себе в  помощники.

- Каким тренерам ты  больше всего благодарен?

- Геннадию Гришко в  «Динамо», который видел во  мне потенциал результативного нападающего. Понимал, что если у  меня будет голевой момент, то  я  смогу его реализовать. Называл меня «живым мальчиком» и  хотел, чтобы я  играл в  его юношеской команде. Но  он в  профессиональный футбол не  играл, а  это тоже имеет большое значение в  тренерской работе. Валерий Еркович в  новосибирском «Чкаловце» старался обратить мое внимание на  работу с  мячом правой ногой, потому как, действительно, я  в  детско-юношеском футболе уделял этому элементу недостаточное внимание. А  он, как бывший классный футболист, поигравший в  очень сильных командах на  высоком уровне, видел и  понимал важность этого. За  три года в  Новосибирске я  «подтянул» свою правую ногу основательно. Но  особенно я  благодарен, конечно, Владиславу Соснову, у  которого я  сумел раскрыться как бомбардир. Потому как у  него вся игра выстроена на  работе с  мячом и  взаимодействии игроков. А  это - моя стихия! Мой футбол! Это то, что мне всегда нравилось.

ДОСЬЕ

Станислав Васильевич ЧАПЛЫГИН . Родился 15  февраля 1967 года в  Барнауле. Нападающий. Воспитанник барнаульских «Локомотива» (тренер Виктор Садовников) и  «Динамо» (тренер Геннадий Гришко). Играл в  «Динамо» (Барнаул, 1985  г. —  19 матчей, 1991  г. —  1 матч), «Чкаловец» (Новосибирск, 1988−1990 гг.- 89 матчей, 19 мячей), «Прогресс» (Бийск, 1991  г. —  17 матчей, 2 мяча), «Металлург» (Новокузнецк, 1992−2001 гг. —  269 матчей, 97 мячей), «Сибиряк» (Братск, 2002  г. —  19 матчей, 3 мяча). Всего в  первенствах страны провел 414 матчей, забил 121 мяч. Двукратный чемпион второй лиги зоны «Восток» (1999 и  2000 гг.) в  составе новокузнецкого «Металлурга».

Валерий Лямкин.